Цитаты на латыни автора

ВЕРГИЛИЙ (70—19 до н. э.)

Римский поэт

 

Barbarus hic segetes
Варвар (овладеет) этими посевами.

Вергилий, «Буколики»:
Паром, возделанным так, овладеет воин безбожный,
Варвар — посевами. Вот до чего несогласье несчастных
Граждан у нас довело! Для них мы поля засевали?

То есть путь в подземное царство. Авернское озеро у города Кумы в Кампании считалось преддверием подземного царства.

Вергилий, «Энеида»:
Facilis descensus Averni —
Noctes atque dies patet atri janua Ditis —
Sed revocare gradum superasqu evader ad auras,
Hoc opus, hic labor est.

Не труден доступ к Аверну —
Ночью раскрыты и днём ворота чёрного Дита —
Но шаги обратить и на вышний выбраться воздух —
Это есть труд, это — подвиг.
(Перевод Брюсова)

Краткая парафраза знаменитых строк из «Энеиды» Вергилия, в которых говорится о распространении слуха о предстоящем бракосочетании Дидоны и Энея:
Тотчас Молва понеслась меж ливийцев из города в город.
Зла проворней Молвы не найти на свете иного:
Крепнет в движеньи она, набирает силы в полёте,
Жмётся робко сперва, но потом вырастает до неба.
Ходит сама по земле, голова же прячется в тучах.

Вергилий, «Георгики»: Счастлив, кто мог познать причины вещей и поверг под ноги все страхи и неумолимую судьбу и шум волн жадного Ахеронта (мифической реки в подземном царстве мёртвых).

Вергилий говорит о своем предшественнике, великом поэте-философе Лукреции, ко времени создания «Георгик» уже умершем.

То есть верный друг — по имени друга и спутника Энея.

Вергилий, «Энеида»:
Долу глаза опустив, Эней с опечаленным ликом,
Шествует, грот покидая, в душе о тёмном грядущем
Сам рассуждая с собой, за ним Ахат, как сопутник
Верный, идёт, по тем же следам, с такой же заботой.

То-есть приведу в движение подземные силы (Ахеронт — мифическая река подземного царства).

Вергилий, «Энеида» — слова Юноны, сулящей Энею бедствия в Италии:
Сил, чтобы тевкров сломить, не хватило и морю, и небу.
Чем зияющий зев Харибды, и Сцилла, и Сирты
Мне помогли? От меня и от моря в устье желанном
Тибра укрылись они! Но ведь Марсу силы достало
Диких лапифов сгубить, и Диане разгневанной отдал
Сам родитель богов Калидон на расправу старинный.
Так ли была велика Калидона вина и лапифов?
Я же, царица богов, супруга Юпитера, средства
Все, что могла испытать, испытала, ничем не гнушаясь, —
Но победил троянец меня! Так что ж? Если мало
Власти великой моей, я молить других не устану:
Если небесных богов не склоню — Ахеронт я подвигну.

Вергилий, «Энеида»: Эней говорит о своих странствиях, полных трудов и опасностей.

Близкую к этому мысль высказывал до Вергилия Цицерон («О конечном благе и конечном зле»): Jucunda memoria est praeteritorum malorum — «Приятно вспоминать о минувших невзгодах». Эту мысль он подкрепляет ссылкой на поговорку Jucundi acti labores — «Приятны перенесённые труды» и переводом стиха из «Андромеды» Еврипида: Suavis laborum est praeteritorum memoria — «Сладостно воспоминание о минувших трудах». В другом месте («Письма близким») он же говорит: Habet enim praeteriti doloris secura recordatio delectationem — «Безмятежное воспоминание о прошедшем горе имеет свою прелесть».

Cр. тж. Сенека, «Неистовый Геракл»: Quae fuit durum pati, meminisse dulce est — «Что было трудно выстрадать, о том приятно вспомнить».

Вергилий, «Энеида» — о Нисе и Эвриале.

Вергилий, «Георгики».

Вергилий, «Энеида»:
День последний пришёл, неминуемый срок наступает
Царству дарданскому! Был Илион, троянцы и слава
Громкая тевкров была.

Слова троянского жреца Панфоя, сказанные им при виде горящей Трои (Илион — другое название города Трои). Употребляется как выражение сожаления о безвозвратно ушедшем, о былом величии или в значении: это уже в прошлом, теперь этого уже нет.

Вергилий, «Энеида». Так думал в тревоге Эней, удаляющийся со своим флотом от Карфагена, видя зарево погребального костра Дидоны.

Т. е. край света; крайний предел чего-либо.

Вергилий, «Георгики»:
Ты, наконец, — как знать, какие сонмы бессмертных,
Цезарь, воспримут тебя! — городов ли хранителем будешь
И попеченье земель предпочтёшь и будешь вселенной
Ты, как податель плодов, властелин над чредами погоды
Принят, главу увенчав листвой материнского мирта,
Станешь ли богом морей беспредельных и чтить мореходы
Будут тебя одного, покоришь ли дальную Фулу...
Легкий даруй нам путь, начинаньям способствуй отважным
И, пожалев поселян, ещё незнакомых с дорогой,
Нас предводи, благосклонно приняв призывания наши.

Призывая помощь богов в начале своей земледельческой поэмы, Вергилий завершает это вступление широко развёрнутым обращением к "будущему богу" — молодому властителю Рима Октавиану.

Упоминаемая здесь "крайняя Фула" — остров, открытый на далёком севере греческим мореплавателем Пифеем, который совершил в конце IV в. до н. э. плавание вдоль западного побережья Европы. Оставленное им сочинение «Об океане» было впоследствии утрачено, и в настоящее время можно только предположительно отождествить Фулу с нынешней Исландией, или с каким-либо из Фарерских островов.

Вергилий, «Энеида». Обращение Энея к товарищам при последней попытке оказать отпор ворвавшимся в город грекам.

Вергилий, «Энеида».

Вергилий, «Энеида»:

Jam mare turbari trabibus saevasque videbis
Collucere faces, jam fervere litora flammis,
Si t(e) his attigerit terris Aurora morantem.
Ei(a) age, rumpe moras. Vari(um) et mutabile semper
Femina.

Скоро увидишь ты сам, как от вёсел вспенится море,
Факелы грозно блеснут, озарится пламенем берег
Если тебя на Ливийской земле Аврора застанет.
Медлить не смей! Отплывай! Изменчива и ненадёжна
Женщина! (Перевод С. Ошерова)

Слова явившегося во сне Энею Меркурия, побуждающие его поторопиться с отплытием из Карфагена в Италию.

Контаминация двух стихов из «Энеиды» Вергилия.

Вергилий, «Энеида» — о Венере, явившейся Энею, её сыну.

Вергилий, «Буколики»:
Горестное восклицание италийского поселянина, изгоняемого с его участка при конфискации земель.